Фото: ТАСС/Андрей Кузин

В конце 1980-х он обещал стать большой звездой — именно его голос слышали москвичи каждый вечер, переключаясь на городской телеканал (в те времена считавшийся — да и бывший — куда более современным и прогрессивным, чем центральные, всё еще сохранявшие патину советского стиля подачи). Песней «Браво», вокалистом которой тогда работал Женя Осин, открывалась трансляция, и слова «хей, город, хей — бриллиантов не жалей» были знакомы, кажется, каждому, от мала до велика. Потом последовал еще один, уже сольный суперхит — та самая «Девочка в автомате», пришедшая из дворового фольклора (и из большой поэзии — оригинал текста написал когда-то Андрей Вознесенский) и вернувшаяся уже в настоящий национальный фольклор. А потом после пары лет успеха — два десятилетия забвения, сменившиеся год назад упоминаниями в скандальной хронике и обсасыванием подробностей преследовавших певца несчастий. Впрочем, судьба оказалась по-своему милостива к человеку, талант которого почти потерялся за преследовавшим его обидным и, увы, столь распространенным в творческой среде недугом. Не вынесло сердце — и 17 ноября 2018 года Евгений Осин был найден мертвым в своей квартире. «Известия» вспоминают о музыканте, который мог бы занять место на самой вершине эстрадного олимпа — но сорвался.

Жертва обстоятельств

Шоу-бизнес — суровая работа; соблазнов много, и большинство из них способны сгубить даже самого талантливого артиста за считаные годы. И даже если удается преодолеть пресловутое «проклятие 27 лет», не факт что удастся счастливо дожить до возраста заговоренных Джаггера и Ричардса. Примеров несть числа — от великих, как умерший в 42 года Элвис, до малых — но, несомненно, одаренных подлинным талантом. Таких, каким был Женя Осин.

Причину его смерти в ближайшие дни будут мусолить на разнообразных телешоу и в переместившихся в интернет бульварной прессе; мы воздержимся от лишних подробностей. Да, последние годы жизни у Осина были проблемы с алкоголем — временами страшные. Он пытался лечиться, но без особого успеха. Впрочем, «тусовка» в основном ограничивалась словами лицемерного сочувствия. Здоровье же певца не выдерживало — шалило сердце, отнимались ноги; в интервью он жаловался, что не может даже сидеть... Возможно, еще оставалась надежда на спасение — но без лишних медиаистерик и брезгливого самолюбования на фоне чужой беды.

Но дело и в том, что Осин был намного больше своего имиджа веселого парня с гитарой, навеки застрявшего в 1970-х певца слез и губной помады — и как музыкант, и как творческая личность. В ближайшие дни все будут вспоминать его главный хит, но не только тремя аккордами «Девочки» ограничивался диапазон его интересов на сцене. В конце 1980-х Осин был ударником «Альянса» и «Ночного проспекта» — пожалуй, самых эстетских столичных команд времен перестройки. В «Браво» его пригласили с места вокалисты группы «Дед Мороз», работавшей в Центре Стаса Намина, — несмотря на комичное название, коллектив играл довольно затейливую и серьезную (с профессиональной точки зрения) музыку. В «Браво», впрочем, Осин долго не продержался — как ходили слухи, всё по тем же причинам, которые сгубили впоследствии его карьеру. Удивительно, но певец, казавшийся на сцене почти комичным мачо, с 19 лет был убежденным вегетарианцем — задолго до того, как отказ от животной пищи стал общим местом в богемной среде.

В промежутке между своей краткой сольной славой певец организовал группу «Авалон», исполнявшую сложную смесь из всех музыкальных стилей, от джаз-рока до хеви-метал, — но в ту пору на сцене правили бал сочинения в стилистике «два притопа», так что единственный альбом «Авалона» прошел незамеченным.

Взлет и падение

Осин явно попытался адаптироваться к обстоятельствам — сыграв и на волне ностальгии по любимым им 1970-м — и последнее десятилетие ХХ века в каком-то смысле прошло для многих под его песни. В 1996 году он принял участие в знаменитом предвыборном туре «Голосуй или проиграешь»; знаменитое фото пляшущего на сцене Бориса Ельцина было сделано именно во время выступления Осина. Злая ирония в том, что самого певца, не вписывавшегося в композицию, просто убрали из кадра — именно в таком виде снимок фотографа агентства Associated Press и получил Пулицеровскую премию. Вскоре начало казаться, что и сама жизнь решила отрезать певца, оставить его за пределами кадра.

Он продолжал писать песни, категорически отказываясь — что в его ситуации было, пожалуй, признаком настоящей творческой смелости — выступать на свадьбах и корпоративах. «Мне неприятно петь перед так называемыми хозяевами жизни. Все мои композиции можно сравнить с домашними песнями под гитару. Эти вещи, которые трогают, потому что написаны от души. Сейчас же очень много продажных авторов, пишущих на заказ. Все их сочинения ни о чем, просто рифмованные фразы. Мои песни, может, и не очень грамотны, но зато они настоящие», — говорил он в одном из ставших тогда редкими интервью.

Новые его записи не продавались, концерты переместились в клубы, но его продолжали любить — не будет преувеличением сказать, что публику сменил весь народ. «Девочку» продолжали петь под гитару подростки, годившиеся старевшему певцу в сыновья, а «Портрет работы Пабло Пикассо», вообще-то исполнявшийся когда-то еще «Веселыми ребятами» (кстати, текст положен на музыку Владислава Шпильмана, великого польского музыканта, — получивший «Оскара» фильм «Пианист» именно о нем) ,для большинства тех, кто родился после 1991 года, вообще ассоциируется только с Осиным.

Кому-то он казался просто бывшим рокером, переместившимся на эстраду и не вынесшим напряжения. На самом деле, пожалуй, Евгений Осин был одним из последних романтиков отечественной сцены, где-то на полпути от Валерия Ободзинского к Константину Беляеву. Сегодня, увы, с нами не осталось никого из них. Остались, словно сон героя «Портрета», песни — и сейчас в них слышится уже не только бравада и ирония, но и настоящая, человеческая боль. Осин любил Москву; но сегодня, наверно, по нему скорбит не только столица, но и бесчисленные провинциальные городки, для тысяч мальчишек из которых этот коренной москвич стал своим в доску парнем. Наверно, это и должно называться «народный артист». Прощай, Женя. Мы будем плакать.